Холистический - что это, откуда пришло?
(вопрос задан Юрием 4 апреля 2002)
Уважаемый Юрий,
Люди ученые и сведущие в древних языках полагают, что термин холизм образован от древнегреческого слова holos - целый, весь. Происхождение для научного термина вполне обычное - единицы терминологического хозяйства по большей части и ведут свою родословную от благородных греческих и римских корней. Сомнения вызывала бы причастность прародителя этого термина, южноафриканского политического и военного деятеля, фельдмаршала и премьер-министра ЮАР Яна Христиана Смэтса (Smuts) (1870 - 1950), классической европейской образованности - вызывала бы, если бы его curriculum vitae не содержал в себе упоминаний его ученичества в университетах Лейдена, Кембриджа и Страсбурга. В любом случае, сколь бы образованным ни был сам прародитель теории холизма, его англоязычным последователям и оппонентам возведение термина к английскому whole (целый, весь) показалось бы гораздо более уместным.
Господин фельдмаршал Смэтс выдвинул свою теорию "философии целостности" в 1927 году. В дальнейшем теория эта была развита в работах господина фон Мейера-Абиха (объяснения столь странной фамилии которого нам, к сожалению, не удалось отыскать). Несмотря на то, что сами так называемые "организмические" теории, к числу которых принадлежит холизм, начали создаваться в 20-е годы ХХ века, проблематика, вызвавшая их к жизни, сформировалась в научно-публицистических умах уже к 70-м годам XIX века, о чем свидетельствует следующий отрывок из романа Толстого "Анна Каренина" (сам роман печатался по главам с 1875 по 1877 гг., действие отрывка относится к 11 февраля (23 по новому стилю) 1872 года). Любимец Толстого Константин Левин приезжает из своего поместья в Москву и останавливается у старшего брата по матери Сергея Ивановича Кознышева. Войдя к нему в кабинет, Константин застает брата беседующим с профессором философии из Харькова.
Речь шла о модном вопросе: есть ли граница между психическими и физиологическими явлениями в деятельности человека и где она? [...] Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь [...], но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые все чаще и чаще приходили ему на ум. Слушая разговор брата с профессором, он замечал, что они связывали научные вопросы с задушевными, несколько раз почти подходили к этим вопросам [...].
Я не могу допустить, - сказал Сергей Иванович [...], чтобы все мое представление о внешнем мире вытекало из впечатлений. Самое основное понятие бытия получено мною не чрез ощущение, ибо нет специального органа для передачи этого понятия.
- Да, но [...] вам ответят, что ваше сознание бытия вытекает из совокупности всех ощущений, что это сознание бытия есть результат ощущений.
Но тут Левину показалось, что они, подойдя к самому главному, опять отходят, и [он] решился предложить профессору вопрос.
- Стало быть, если чувства мои уничтожены, если тело мое умрет, существования уже никакого и не может быть? - спросил он.
Вопрос, который по ходу романа разрешится для Левина в православно-христианском духе, настроил естественнонаучно ориентированные умы будущих холистов на философско-теоретический лад. Не будет большой натяжкой, если мы скажем, что на место левинского Бога, фельдмаршал Смэтс ставит понятие "поля" как вместилища всех возможных событий. И то, что принято называть объективной причинностью (ребенок кидает мячик в стекло, и от этого стекло разбивается), и то, что принято называть творчеством (Лев Толстой из ничего творит "Анну Каренину") есть, согласно Смэтсу, результат взаимодействия полей. Сам фельдмаршал признавал, что такое понятие сходно с понятием монады у Лейбница, но в то же время он полагал, что разработал более простую концепцию. И хотя простота в философии иногда хуже воровства (и это, боюсь, как раз тот случай), это ни сколько не препятствовало широкому распространению концепции холизма, состоящей в том, что мир представляет из себя серию целостных психофизических структур различных уровней или ступеней сложности, окруженных полями, взаимодействующими с полями других целых. Таким образом, субъективное и объективное оказываются неразрывно связанными, так что можно с одной стороны утверждать, что клетка не имеет еще психики, а с другой стороны заявлять о всепронизывающей воле мирового духа (он же - поле), присутствующего даже в недрах атомов. Полной свободы Дух (поле) достигает у Смэтса только в избранной личности, тогда как у его продолжателя фон Мейера-Абиха, увлекавшегося телеологизацией филогении, - в ходе и цели истории. Так что беседуй Сергей Иванович не с харьковским философом, "маленьким желтым человечком в очках", а со статным президентом и фельдмаршалом Смэтсом, Левин уж точно получил в ответ на свой вопрос всячески обоснованное "нет, весь ты не умрешь...".
Если же ответ наш, удовлетворив любопытство Левина, не вполне исчерпал Ваш вопрос, то рекомендуем обратиться прямо к трудам основоположников:
Smuts J. Ch. Holism and Evolution. N.Y., 1936.
Meyer-Abich A. von. Geistesgeschichtliche Grundlage der Biologie. Stuttgart, 1963.
ОС
